Сегодня в Москве пройдет пресс-конференции Николая Максимова. Тема: ситуация вокруг компании "Макси-Групп". В рамках мероприятия Николай Максимов планирует сделать ряд важных заявлений о развитии ситуации вокруг "Макси-Групп" и причинах, лежащих в основе конфликта с НЛМК.

Накануне в интервью журналу "Металлоснабжение и сбыт" свою позицию озвучил директор по внешним связям, руководитель московского представительства Новолипецкого металлургического комбината Антон Базулев.

- Когда НЛМК приобрел Макси-Групп, почему ограничился только калужским проектом? Из каких соображений? Будете ли продолжать те проекты, которые анонсировались до вхождения Макси-Групп в Группу НЛМК?

- Надо понимать, что проекты были анонсированы в эпоху немного другого видения развития рынка. Вы помните, что наблюдался бум в строительстве, рост потребления сортового проката. Когда мы находились в стадии заключения соглашения, господин Максимов декларировал, что все инвестпроекты компании реальны, что есть проектная документация, есть участки, есть проработки рыночные, что уже сделаны определенные инвестиции. Но в структуру соглашения вошло вместо 20 млн т, которые он заявлял изначально, гораздо меньшее количество — порядка 6 млн т. Это были проекты в Тольятти, Новосибирске, где собирались трубный стан ставить, и некоторые другие. На этапе заключения соглашения мы, конечно, не успевали посмотреть всю документацию, обоснование проектное, по сбору лома и т.д.

Что еще привлекало нас в Макси-Групп — это то, что она была представлена более чем в 30 регионах как ломосборщик. У компании имелись уже интегрированные мощности по переработке, включая прокат, и она находилась в стадии строительства новых мощностей. Это, повторюсь, нас привлекало. Соглашение заключалось таким образом, чтобы все проекты и вся вообще финансово-хозяйственная деятельность были сначала аудированы, а потом уже производился расчет с продавцом. Выдали аванс. Сумму, аналогичную этому авансу, продавец должен был реинвестировать.

Соответственно, когда началась работа после заключения соглашения (декабрь 2007 г. — январь 2008 г.), стало понятно, что ни под один фактически проект нет ни технико-экономического обоснования, ни разрешительной документации. Только по калужскому проекту наличествовало разрешение на строительство, но не было согласования с находящимся рядом аэродромом, без которого строительство завода является вопиющим нарушением. Нам пришлось два года работать с аэродромом «Ермолино», согласовывать с Министерством обороны РФ этот проект, фиксировать обязательства по непревышению определенных высот, получать положительные заключения об электромагнитной безопасности завода для функционирования аэропорта. Всего получили около 30 различных заключений! В итоге проект был вообще полностью, кардинально переделан. То есть то, что Максимов собирался строить, никогда не могло быть построено. Это был мыльный пузырь. Мы полностью переделали технико-экономическое обоснование и всю техническую сторону проекта: изменили состав оборудования, ассортимент выпускаемой продукции и т.д.

Остальные проекты представляли собой вообще чистое поле, зачастую в прямом смысле засеянное сельхозкультурами. По сути, все эти инвестиционные проекты заявлялись только для того, чтобы под них брать все новые и новые кредиты. Руководство компании фактически создало финансово-металлургическую пирамиду. И эта пирамида рухнула. Объем долговой нагрузки группы в разы превысил размеры активов.

Господин Максимов вывел все деньги, которые должны были быть реинвестированы и предназначались как раз на инвестиционные проекты. То есть он оставил нас одних развивать компанию. И больше от него ни копейки Макси-Групп не получала. Соответственно мы, во-первых, вынужденно пересмотрели проекты по причине их неготовности. Во-вторых, наблюдались очень серьезные просчеты по рыночному позиционированию. Проект в Ленинградской области, скажем, столкнулся с тем, что он вообще планировался в лесоохранной зоне. И там сразу же появились возражения администрации, которая отозвала свое согласие на проект.

Единственным проектом, который был, с нашей точки зрения, стратегически обоснованным, являлся именно калужский. Почему? Потому что на данный момент (и на то время) единственный профицитный по лому регион — Московская область. И вообще Центральный регион России. Потому что здесь очень много вторичного лома машин, оборудования. Московский ломосбор еще не так сильно истощен, как, например, в Уральском регионе, где вообще наблюдается дефицит лома. Образование крупного центра потребления металлолома на Калужском научно-производственном электрометаллургическом заводе (КНПЭМЗ) создает предпосылки для более полной собираемости лома, повышения низкой в настоящее время степени утилизации старого оборудования, автомашин, зданий и сооружений.

Учитывая то, что мы всерьез и надолго решили закрепиться на рынке сортового проката, и то, что Калуга находится на полпути между Липецком и Москвой, мы рассматривали этот проект как наиболее реалистичный, потому что могли бы использовать профицитный лом Московского региона и в случае необходимости ломовую базу Центрально-Черноземного региона либо даже применять определенную долю чугуна. То есть была многовариантность. Плюс позиционирование этой площадки как раз рядом с Москвой, которая является крупным потребителем. Соответственно тут выполнялись все условия для успешного мини-завода: наличие лома и близость потребителя продукции. Мини-завод, как известно, успешно конкурирует с интегрированными заводами на логистическом плече. Он не может обычно похвастаться низкой себестоимостью, он должен просто находиться рядом с потребителем, отгружать быстро, качественно, вовремя и быть достаточно гибким, чтобы половину мощности можно было закрыть без существенного сокращения людей и, наоборот, без существенного набора нарастить производство. Все это предполагает концепция мини-завода, которая опробована на Западе — в Америке в основном. Только калужский завод отвечал этим требованиям.

Для Калужского научно-производственного электрометаллургического завода мы практически полностью купили новое инженерное решение. На предприятии будут использованы современные природоохранные технологии, позволяющие сделать мини-завод экологически безопасным металлургическим объектом. Удельные выбросы на предприятиях полного металлургического цикла в России составляют 25—35 кг на тонну стали, в странах ЕС — 15—18,9 кг на тонну, в то время как проект КНПЭМЗ обеспечит уровень выбросов менее 1 кг на тонну стали, то есть почти в 15 раз меньше. Поставщиком оборудования для электросталеплавильного производства является ведущий мировой производитель — австрийская фирма Siemens VAI. Технологичность и высокие экологические стандарты поставляемого оборудования доказывает функционирование на территории ЕС нескольких десятков аналогичных предприятий. При этом восемь из них расположены менее чем в 1 км от жилой застройки в ФРГ, Франции, Италии, Испании, Швейцарии и других странах. Один из заводов, аналогичных КНПЭМЗ, расположен на границе Германии и Франции, всего в 4 км от здания Европарламента. В этой связи очевидно, что строительство завода не только не может нанести ущерба Москве, но и совершенно безопасно для жителей Калужской области: индустриальный парк Ворсино — щадящая для экологии зона.

Сейчас мы имеем все разрешения, все документы, цеха выведены под крышу, идет монтаж оборудования. Степень готовности — порядка 60%. В настоящее время на строительстве нового предприятия в Ворсино Калужской области занято до 1,9 тыс. человек.

Если бы Группа НЛМК не пришла в Макси-Групп, то мы, наверное, не увидели бы никакого Березовского и никакой Калуги уж точно. Проблема господина Максимова в том, что он занимал средства, не очень хорошо понимая, как отдавать и сможет ли отдать. Он все время рассчитывал на то, что ликвидность на рынке капитала будет только увеличиваться, что можно брать все новые и новые кредиты, и что рынок стали тоже будет постоянно расти. Но наше стратегическое понимание другое: рынок цикличен. И он обычно после нескольких лет роста все равно откатывается назад.

У Макси-Групп была общая задолженность около $1,8 млрд, декларированная только. Практически всю задолженность мы выкупили у кредиторов. Фактически Макси-Групп куплена не у Максимова, а у кредиторов. Все активы были заложены-перезаложены. Мы выкупили залоги у банков, реструктурировали под наши гарантии, и до сих пор общий долг перед НЛМК по займам составляет около 60 млрд руб.

- Нет сожаления о такой инвестиции?

- Сожаления — не наш профиль. Мы, если подписали соглашение, выполняем его полностью. И несем ответственность перед коллективом и акционерами. Да, может быть, эффективность этого направления не такая высокая, как на основной площадке. Проект не окупится быстро. Рентабельность при хорошем рынке всей структуры, пока что исключая Калугу, будет достаточно скромной. Сейчас к тому же не тот рынок. Мы видим окупаемость проекта только в достаточно длинной перспективе. Горизонт — десять лет и больше. Однако у нас есть значительный опыт в отрасли, и мы рассчитываем на то, что сможем переломить эту ситуацию и все равно вывести компанию на устойчивую положительную рентабельность.