«Сланцевая революция» в США спровоцировала в западной прессе волну высказываний относительно заката империи «Газпрома». Многие отраслевые эксперты высказываются в том же ключе. Довершает картину прогноз Международного энергетического агентства (МЭА), предрекающий падение доли российских и ближневосточных производителей газа на мировом рынке с нынешних 45% до 35% к 2035 году. Хотелось бы, впрочем, несколько абстрагироваться от общего ажиотажа и посмотреть, каковы реальные перспективы того, что «сланцевая революция» в США повлияет на мировой энергетический рынок и Россию как одного из его ключевых игроков.

Эту «революцию» спровоцировал нефтяной кризис 1970-х годов в США, поставивший под угрозу энергетическую безопасность страны. За следующие двадцать лет Департамент энергетики США инвестировал в исследования и разработку сланцевых месторождений около 100 млн. долларов.

 С 1980 по 2002 годы действовал льготный режим налогообложения для производителей сланцевого газа, и за это время добыча выросла вчетверо. Активный̆ ее всплеск произошел в 2008 году, и в последние пять лет газодобыча росла ударными темпами. Например, в прошлом году было добыто 214,1 млрд. кубометров газа – на 47% больше, чем в позапрошлом.

 США планируют прекратить импорт СПГ уже к 2016 году, а к 2020 году, по оценкам аналитиков, экспорт может составить до 20 млрд. кубометров. Более десяти американских компаний уже подали документы для получения экспортных лицензий на общий̆ объем СПГ более 120 млрд. кубометров, но регулирующие органы разрешения выдавать не спешат, изучая возможный̆ эффект на внутренний̆ рынок страны.

 Там все далеко не так радужно. В этом году США столкнулись с перепроизводством газа на внутреннем рынке, что резко снизило уровень цен на него, поставив ряд национальных газодобывающих компаний в тяжелые условия – некоторые даже заявили о переориентации с добычи газа на нефтедобычу. Преодоление порога цены в 125 долларов за тыс. кубометров, которое ожидается в 2013 году, по мнению экспертов МЭА, будет означать выход из опасной̆ зоны, но этого недостаточно.

 По оценкам экспертов Института Энергетических Исследований РАН, минимальную рентабельность обеспечит цена в 150 долларов. «Весь вопрос в том, сумеют ли компании «дотянуть» до окончания уже принятых на себя обязательств по добыче с продажей̆ по заранее фиксированной̆ цене, не прибегая к новым кабальным финансовым схемам (относительно короткий инвестиционный цикл при разработке месторождений сланцевого газа привлек множество инвесторов - ЦВ)», - резюмируют аналитики в обзоре «Первые 5 лет «сланцевой революции»: что мы теперь знаем наверняка?» (ИНЭИ РАН, ноябрь 2012).

 В итоге Служба энергетической статистики США (Energy Information Administration US) в ноябрьском отчете прогнозирует замедление роста газодобычи при продолжении прироста добычи сланцевого газа. То есть, не стоит ожидать, что американский сланцевый газ со дня на день хлынет мощным экспортным потоком.

 По подсчетам компании Cheniere Energy, поставки газа в Европу принесут около 150 долларов за тыс. кубометров, в страны АТР – почти 200, а самая высокая доходность – 280 долларов - прогнозируется в странах Латинской̆ Америки (где, впрочем, есть свой сильный региональный игрок в лице Аргентины). Так что европейское направление – одно из наименее доходных, хотя емкость рынков и пиковые перепады цен могут повышать его привлекательность.  И потому за европейских потребителей американскому сланцевому газу конкурировать с традиционным газом из России рановато.

 Перспективы перехода Европы на самообеспечение углеводородами за счет повторения американского успеха маловероятны. Ресурсы сланцевого газа в Старом Свете составляют 17,7 трлн. кубометров, по данным исследования Службы энергетической статистики США («World Shale Gas Resources: An Initial Assessment of 14 Regions Outside the United States»).

 Наибольшие оценки были даны для Польши и Франции. Впрочем, последняя под давлением экологов уже ввела полный мораторий на применение технологии гидроразрыва пласта на своей территории, а из озвученного объема ресурсов в Польше подтвердилась лишь десятая часть.

 Потенциально перспективными регионами добычи сланцевого газа считают Австрию, Германию, Нидерланды и Великобританию. Изыскательские работы в этих странах также проходят на фоне сильного противодействия экологов. По экономическим соображениям от добычи газа из сланцев уже отказалась Австрия: экологическая экспертиза обходится слишком дорого.

 В сентябре этого года Европарламент принял резолюцию, где отмечается, что разведка залежей сланцевой нефти и газа в странах ЕС должна быть подкреплена жесткими режимами регулирования. В итоге из-за специфики геологии и крупных расходов на соблюдение экологического законодательства затраты на добычу сланцевого газа в Европе окажутся как минимум вполовину выше, чем в США.

 Еще один серьезно настроенный игрок на рынке сланцевого газа – Китай, с объемом ресурсов в 25-36 трлн. кубометров. Еще в 2010 году для координации работ был создан исследовательский центр сланцевого газа, а в марте этого года была озвучена госпрограмма разработки ресурсов сланцевого газа в рамках этой «пятилетки», по которой к концу 2015 года КНР должна выйти на уровень добычи в 6,5 млрд. кубометров ежегодно.

 Стимулирующие меры не заставили себя ждать: правительство Китая пообещало ресурсодобывающим компаниям дотации в размере 63 доллара на тысячу кубометров добытого сланцевого газа, что втрое выше соответствующих выплат, действовавших до 2002 года в США. Пекин даже принял решение вывести цены на сланцевый газ за рамки госрегулирования.

 Серьезность намерений налицо, но многие аналитики считают цели КНР излишне амбициозными: геологические условия разработки сланцев там хуже, чем в США, что может увеличить стоимость добычи. Кроме того, залежи сланцевого газа на территории Поднебесной распределены неравномерно и охватывают районы как с наличием необходимых для добычи по технологии гидроразрыва пласта водных ресурсов, так и без оных.

 Впрочем, китайские компании, как CNOOC и PetroChina, инвестируют в разработку североамериканских сланцевых месторождений, пытаясь не только закрепиться на новом рынке, но и получить необходимые технологии для решения своих задач. Среди них - экспериментальная технология «пропанового разрыва», которую опробует американская GasFrac Energy, предполагающая использование вместо воды пропана или сжиженного попутного газа. К слову, она экологичнее технологии гидроразрыва и в случае успешной апробации, может дать старт добычи сланцевого газа и в Европе.

 России также есть с чем выйти на новый рынок сланцевого газа - наши запасы превышают даже североамериканские: месторождения в Западной и Восточной Сибири содержат порядка 48,8 трлн. куб. метров сланцевого газа, по данным Всероссийского нефтяного научно-исследовательского геологоразведочного института.

 Впрочем, у нас ресурсного кризиса подобного американскому в 1970-х, пока не наблюдается: по словам президента Союза нефтегазопромышленников России Геннадия Шмаля, как минимум, в ближайшие 10-15 лет заниматься сланцевым газом наша страна не будет, «поскольку у нас есть нормальный газ». Под «нормальным газом» подразумеваются более 40 трлн. кубометров природного газа, которых «на 60-70 лет хватит, а там, может, появятся лучшие технологии добычи».

 И хотя последствия «сланцевой революции» не настолько катастрофичны для экспорта российского газа, как того хотелось бы западным аналитикам – Европа обходиться без нашего газа пока не в состоянии - начавшаяся экспансия сланцевого газа делает кривую предложения газа в мире более эластичной, смягчая потенциал роста цен. В долгосрочной перспективе экспорт из США может обеспечить до 10% мировой торговли CПГ, и Москва не может не учитывать столь серьезных конъюнктурных изменений.

 В прошлом году общий объем мировой газодобычи составил 3,2 трлн. кубометров, к 2020 году, по прогнозам, составит примерно 4,5 трлн. Объемы добычи будут расти, и у «Газпрома» еще есть возможность отыграть свою долю рынка, проявляя большую гибкость в вопросах ценовой политики.

 Отдельное внимание нужно уделить и развитию огромного внутреннего рынка газопотребления. Почти все наши газопроводы расположены в Западной Сибири и немного – на Дальнем Востоке. Только предстоит газификация Красноярского края, Иркутской, Омской областей, республики Бурятия и других районов, в том числе за счет СПГ, который может использоваться в условиях низких температур.

 Логистика поставок Газпрома также будет играть существенную роль. Как мы видим, американское «экономическое чудо» совсем не приспособлено для технологического экспорта ввиду более тяжелых для добычи геологических условий в других странах. Помимо того, сам сланцевый газ американского происхождения сложно экспортировать из-за конъюнктуры рынка и отсутствия достаточного количества заводов по сжижению газа в США. Не исключено, что дешевый сланцевый газ – реалия только для внутреннего американского рынка, ведь пока что его дешевизна обусловлена использованием вблизи мест добычи.

 По мнению экспертов отрасли, в самом ближайшем будущем России нужно построить газопровод на восток Китая, где сосредоточена промышленность, и российский газ востребован. Проектируемый газопровод «Алтай» приходит в западную часть Китая, промышленно неразвитую. Сегодня на рынке КНР мы конкурируем с ближневосточным и туркменским газом (уже есть два газопровода, строится третий).

 К слову, Катар каждый год запускает по заводу СПГ, имея сегодня суммарную мощность 100 млн. тонн и планируя к 2015 году ее удвоить. У нас пока всего один завод по сжижению газа на Сахалине. Если мы будем медлить с обеспечением поставок газа в КНР, места на этом рынке для нас не останется.

 Кроме того, количество легких для добычи месторождений уменьшается, поэтому правительству так или иначе придется разрабатывать аналогичные американским и китайским схемы поддержки и стимулирования развития новых технологий добычи и повышения нефтеизвлечения, а также фактически возрождать геологическую науку.

 Даже если мы не создаем ноу-хау сами, а заимствуем их, для их освоения и апробации «Газпром» мог бы, например, поучаствовать в разработке месторождений сланцевого газа в Аргентине, благо YPF ориентирована на сотрудничество с российским газодобытчиком.

 Горизонт планирования развития отрасли также должен быть увеличен, по меньшей мере, до 30 лет, поскольку нефтегазовая промышленность очень инерционна. Скажем, чтобы создать серьезный потенциал в Западной Сибири, нам потребовалось 15 лет.

 Хотя американская «сланцевая революция» вряд ли способна сейчас раздуть «мировой пожар», вызовов перед отечественной газовой отраслью она поставила немало, и эти вызовы требуют быстрых и адекватных ответов.

09.01.2013