Трагедия на шахте "Распадская”
закономерна. И скорее всего далеко не последняя. Технологии по добыче угля в
России обгоняют технологии по безопасности шахт лет на сто. Шахтер тот же
смертник. Но это не злой рок профессии. Это фактически организованное убийство.
Обозреватель "МК” побеседовал с настоящими специалистами горного дела, научные
разработки которых никому особо не нужны.
Анатолий ДЖИГРИН и Георгий ПОЗДНЯКОВ
работают в одном Институте горного дела им А.А.Скочинского в Люберцах. Оба — доктора
технических наук. Оба — из донских казаков. Вроде занимаются одним делом —
безопасностью шахт, но по сути — люди совершенно разные. Можно даже сказать —
противники. Первый — всеми силами внедряет разработанный институтом прибор,
который в случае взрыва метана в шахте не дает этому взрыву распространиться на
многие километры. Этот прибор позволяет сократить количество потенциальных
жертв с сотни до десятка. Второй — ратует за введение мониторинга безопасности
шахт (специальный прибор для такого мониторинга тоже имеется). А с введением
такого мониторинга взрывы на шахтах можно вообще свести к нулю.
Заслоны-убийцы
— Нельзя сказать, Анатолий Владимирович,
что вы со своими разработками совсем уж никому не нужны. Ваши приборы по
локализации взрыва метана стоят на многих шахтах и в России, и за границей, в
частности на Украине. Но ваши приборы стояли и на донецкой шахте имени
Засядько, где в ноябре-декабре 2007 года погибли 106 человек…
— Но эти люди погибли за старыми
системами безопасности — за сланцевыми и водяными заслонами. А на тех участках,
которые защищали наши системы, люди не погибли.
— То есть на шахте стояли системы двух
видов?
— Да. Наша — современная. И устаревшая,
которая применяется с XIX века. В частности — сланцевые заслоны. Их устанавливают
в основных транспортных цепочках — в конвейерных выработках, в капитальных
выработках. А наши системы стоят в тупиках, на сопряжении очистных забоев, в
тех местах, где невозможно организовать эффективный сланцевый заслон.
— Ваша система используется только как
вспомогательная?
— Да. К сожалению.
— Приведите примеры, когда ваши системы
спасли хоть одну шахтерскую жизнь.
— За нашими системами не погиб ни один
человек с 2006 года. Первая авария случилась на шахте "Томская”. Стояли две
наши системы, никаких сланцевых заслонов там не было. Взрыв произошел
локальный, погибли 2 человека. Ни влево ни вправо взрыв не пошел. Из забоя
вышло несколько десятков шахтеров. На шахте "Ульяновская” погибли 110 человек.
Все погибли за старыми заслонами. Наши системы стояли на вентиляционном и
конвейерном уклонах. Взрыв остановился через 300 метров. Ствол остался целым,
поверхность не разрушена. На шахте "Юбилейная” — 39 человек погибли. Опять за
сланцевыми заслонами. Наши две установки защищали только наклонные стволы.
Взрыв не прошел. Через месяц взрыв на шахте "Воркутинская”. В очаге погибают
семь человек. На поверхность через наше аэрозольное облако выходит вся смена —
беленькие, потому что порошок в наших установках белый, без ожогов, без отравлений.
На шахте Засядько на Украине 106 человек погибли — и тоже за старыми сланцевыми
заслонами. А наши системы останавливали эти взрывы через 300—350 метров,
выработки целы, завалов нет, пожаров нет, оборудование цело. И эксплуатация
наших систем в 20 раз дешевле.
— А почему сланцевые заслоны, которые
стояли и на "Распадской”, не справляются?
— Учеными давно установлено, что если
взрыв движется со скоростью, превышающей 300 метров в секунду, ни водяной, ни
сланцевый заслоны не работают. Пламя уже ушло, а сланцевое облако только
сформировалось. Системы защиты из позапрошлого века, а нагрузки другие, техника
другая. Угольной пыли больше, метана больше, сечение выработок больше. Все это
позволяет взрыву разогнаться до 1000 метров в секунду.
— Люди на шахтах гибнут постоянно,
системы безопасности устарели, а новые системы используются только как
вспомогательные. Почему так, Анатолий Владимирович?
— Одно министерство занимается добычей,
другое разрабатывает документы. Есть инструкции, которые чиновники не могут
переписывать каждый день, и они действуют десятилетиями. А по этим инструкциям
сланцевые заслоны допустимы. И за гибель людей на "Распадской” никто не
ответит, потому что формально все в рамках инструкции. Если чиновник сознает
опасность и саботирует внедрение технологий — его надо судить. Если не сознает
— его надо гнать.
Грязь-убийца
— Георгий Акимович, вы в отрасли 50 лет.
Помните, чтобы сланцевые заслоны кого-то спасли?
— Даже теоретически из 300 сланцевых
заслонов срабатывает только один. Может, он где-нибудь и сработал, но никто не
видел. Взрыв такой может быть в шахте, что ни одна система его не задержит,
даже самая современная. Просто надо выполнять профилактические работы как
положено. Делать все, что в паспорте написано. Вовремя очищать шахты от угольной
пыли, которая и является главным убийцей, а не метан, про который все говорят.
Взрыв пыли, инициированный метаном, когда взрывная волна ее подняла, а огонь
поджег, гораздо мощнее локального взрыва самого метана. Это та же самая
водородная бомба. Пыль надо убирать вовремя. И чтоб это можно было проконтролировать
и запротоколировать и при необходимости подшить результаты мониторинга к
уголовному делу. Чтобы эксперты, которые разрешали вести работы и паспорта
безопасности выдавали, тоже несли ответственность. И вот когда такой мониторинг
будет, собственники сами будут бегать за современными безопасными технологиями
и за чистотой в выработках будут следить не за страх, а за совесть. Как в
Германии, где уже 20 лет ни одного взрыва. Потому что иначе тюрьма — и без
хитростей!
Размещено 13 мая 2010 20:43
www.mk.ru
© 1919 – 2010 Редакция газеты «Московский Комсомолец»
|