Процесс приватизации в украинской угольной отрасли уже давно напоминает бесконечный телесериал. Вроде бы и есть в нем какой-то сюжет, заставляющий зрителей каждый день следить за развитием событий. Но если присмотреться повнимательнее – окажется, что каждая следующая серия по содержанию похожа на предыдущую. Решение Кабинета министров перенести на 2014 год корпоратизацию 10 угольных госпредприятий, ранее намеченную на текущий год, усиливает ощущение сходства с дешевым телевизионным "мылом".

Отраслевая чехарда

 Принято считать, что активная фаза приватизации в украинской угольной промышленности началась в 2002-2003 годах. На самом деле процесс пошел гораздо раньше. Например, многолетний директор донецкой шахты им.Засядько Ефим Звягильский оформил контроль над ней через механизм аренды еще в 1993. Хотя формально арендатором до 2012 и значился трудовой коллектив одного из крупнейших в стране производителей коксующегося угля.

 Все эти годы в госсекторе углепрома постоянно шли пертурбации: на основе прежних советских угольных трестов создавались холдинговые госкомпании, потом их форму организации меняли на акционерные общества, потом опять возвращались к унитарным госпредприятиям. Их то укрупняли, то заново разбивали на десятки отдельных структурных единиц.

 Аналогично и с хозяйственной деятельностью. То каждая шахта получала право самостоятельно заключать договоры на сбыт угольной продукции, то это право передавали единой структуре в рамках профильного министерства: сначала "Укруглесбыт", последней такой новацией стало ГП "Уголь Украины". Закупки необходимого для шахт оборудования и комплектующих тоже велись по-разному – и централизованно, и автономно, когда ГП получали возможность свободно распоряжаться финансовым ресурсом.

 Да и само министерство то создавалось, то ликвидировалось путем присоединения к Министерству топлива и энергетики, как это и было в последний раз сделано в 2010 году в рамках административной реформы. Впрочем, ликвидированное тогда же Министерство промышленной политики теперь восстановлено, ошибочным признано и присоединение Министерства молодежи и спорта к Министерству образования и науки, которые снова разделены.

 Так что есть основания полагать, что и в поэме о госуправлении в угольной отрасли еще не написаны последние строчки. Подобные возвратно-поступательные движения правительства на протяжении всех лет независимости Украины доказывают один-единственный факт: отсутствие четкой стратегии управления углепромом и понимания перспектив его развития.

 Закономерно, что и в вопросах приватизации угледобывающих ГП наблюдается бег по кругу. Их хотят продавать то по отдельности, то пакетом, в котором к инвестиционно привлекательным шахтам цепляется балласт в виде маломощных убыточных шахт. Сначала предлагается проводить открытые аукционные торги, потом – инвестиционные конкурсы. То вместо приватизации в профильном министерстве вдруг начинают говорить о внедрении механизмов государственно-частного партнерства.

 Справедливости ради надо отметить, что непоследовательность в госуправлении отраслью связана с политической нестабильностью и частыми сменами как состава Кабинета министров в целом, так и руководителей угольного ведомства. Так, за 21 год независимости 11 человек возглавляли правительство Украины. Причем нынешний премьер Николай Азаров – лишь третий по счету, кому в общей сложности удавалось продержаться в должности более двух лет.

 Если же говорить о самом министерстве, то за три года премьерства Н.Азарова его возглавляет уже третий человек – Эдуард Ставицкий. Напомним, до него были Юрий Бойко и Юрий Ященко. Надо ли после этого удивляться, что решения по ключевым вопросам постоянно переигрываются? Ведь каждый новый министр приходит со своим видением ситуации. И по большому счету не успевает хотя бы что-то из начатого довести до логичного завершения.

Круговорот проблем

 Зато неизменными остаются проблемы, стоящие перед угольщиками в госсекторе. И есть основания полагать, что без приватизации они не будут решены. К примеру, преодолеть падение угледобычи в целом по Украине как раз при Н.Азарове и удалось. Так, в 2010 она увеличилась на 4%, до 75,17 млн тонн, в 2011 – на 8,9%, до 81,86 млн тонн, в 2012 – на 4,75%, до 85,745 млн тонн.

 Но у медали нашлась и обратная сторона: госшахты столкнулись с кризисом перепроизводства. Вот уже два года директора угольных ГП пишут письма премьеру, профильному министру, депутатам Верховной Рады с просьбой помочь наладить отгрузку потребителям. С точки зрения рыночной экономики такие обращения выглядят странно: Н.Азаров, Э.Ставицкий и парламентарии – это же не управление маркетинга и сбыта.

 Но в том-то и дело, что рынка здесь нет и близко. Государственные генерирующие компании "Центрэнерго" и "Донбассэнерго" в добровольно-принудительном порядке вынуждены покупать уголь у госшахт. Даже если их не очень устраивает качество. Зольность продукции, поступающей от ГП "Уголь Украины", нередко превышает допустимые параметры. В результате энергетики вынуждены от этого угля отказываться и требовать в судебном порядке возмещения своих расходов на транспортировку от фабрики до складов ТЭС, где производится приемка.

 При этом профсоюзы угольщиков утверждают, что проблемы со сбытом связаны еще и с деятельностью нелегальных "копанок". Добываемый оттуда уголь под видом государственного поставляется на государственные ТЭС в ущерб закупкам у госшахт, подчеркивают главы профсоюза работников угольной промышленности Виктор Турманов и Независимого профсоюза горняков Украины Михаил Волынец. Конечно, тут можно долго рассуждать о коррупции в работе правоохранительных органов Донбасса, которые в упор не замечают незаконные выработки.

 Но до тех пор, пока есть госсектор и в нем существует нынешняя модель отношений между угольщиками и энергетиками, усилиями МВД, СБУ и прокуратуры вопрос никогда не решить: слишком у многих по всей цепочке велик соблазн заработать сразу и много. В этой связи уместным представляется сравнение с ситуацией на алкогольном рынке, где также имеется проблема нелегального производства. "Мы если узнаем, что где-то подпольный цех, в милицию не обращаемся: сами приезжаем и объясняем, что не надо нашу водку подделывать", – так один из украинских водочных магнатов ответил однажды на вопрос журналистов, как его компания борется с фальсификатом. И пусть сторонники правового государства возмущенно доказывают, что такие методы недопустимы. Иного эффективного решения они все равно не предлагают.

 Между тем М.Волынец отмечает, что именно угольный госсектор сильно криминализирован в части сбыта. Кроме того, очевидно, что только приватизация может положить конец нарастанию убытков в госуглепроме, покрываемых дотациями из госбюджета. Природа этих убытков опять-таки является потенциальным предметом интереса правоохранительных органов. Здесь же можно ограничиться сухой констатацией фактов.

 По итогам января-марта у госшахт себестоимость угль выросла на 9,2% к аналогичному периоду 2012, до 1430 грн./тонн. Тогда как цена реализации уменьшилась на 23%, до 503 грн./тонн. Учитывая, что всего ГП за 3 мес. произвели 3,974 млн тонн товарной продукции, получим консолидированный убыток 3,684 млрд грн. Из госбюджета на его покрытие поступило 3,224 млрд грн.

 Таким образом, при сохранении существующей динамики потребуется в 2013 потратить из госбюджета 14,736 млрд грн. на поддержку работы госшахт. Между тем предполагалось, что за счет приватизации угледобывающих ГП расходы госбюджета на их поддержку в текущем году должны сократиться на 4,7 млрд грн.

Продать нельзя оставить

 Впрочем, продажа трех ГП пока все еще возможна. Так, приказ тогдашнего главы Минэнергоугля Юрия Бойко №1004 от 13 декабря 2012 предусматривает проведение корпоратизации 13 угольных ГП. Распоряжением Кабмина №198 от 1 апреля 2013 она откладывается для 10 ГП. Методом исключения остаются "Львовуголь", "Шахтерскантрацит" и "Торезантрацит". Пожалуй, только последнее объединение имеет шанс заинтересовать потенциального инвестора.

 Добываемый здесь уголь марки А обладает наиболее высокой теплотворностью – 8575 ккал/кг, а содержание серы составляет всего 1,3%, тогда как на подавляющем большинстве шахт оно доходит до 3,5%. Кроме того, влажность угля только 4%, т. е. не требуются дополнительные расходы на его подсушку. Угол падения пластов во всех 4 шахтах "Торезантрацита" 6-9°, что подразумевает высокую степень механизации добычи, а значит, хорошую производительность.

 Если же взять "Львовуголь", там все не так радужно. Содержание серы в местном угле – 2,07%, добывается он из маломощных пластов толщиной 0,5-1 м, теплотворность его ниже, чем у донбасского угля, зато зольность гораздо выше: 54,2% в 2012 против 39,9% в среднем по отрасли. За 2011 официальные убытки ГП составили 231 млн грн. Поэтому найти покупателей на такой актив, прямо скажем, непросто. Кстати, ежемесячный "минус" "Шахтерскантрацита" – порядка 20 млн грн., покрываемый из госбюджета.

 Вместе с тем очевидно, что выбрасываемые из госбюджета миллиарды в основном просто "проедаются". А обеспечить приток зарубежных инвестиций для развития отрасли профильное министерство не сумело. Напомним, еще в сентябре 2010 тогдашний Минуглепром договорился с Государственным банком развития Китая о финансировании модернизации украинских госшахт на 1,03 млрд долл. Если бы это было сделано, госсектор получил бы мощную базу для рывка под 100-105 млн тонн годовой добычи, в соответствии с госпрограммой "Уголь Украины".

 Но в том-то и дело, что только в сентябре 2011, т.е. год спустя, китайцы все же решились дать ГП "Луганскуголь" 85 млн долл. для шахты им.Мельникова – на закупку горно-проходческого оборудования китайского производства. И все. Таким образом, реальный объем кредитования оказался лишь 8,48% от задекларированного сторонами и дает основания говорить о провале. Поэтому иного варианта, кроме приватизации, сгенерировать прогресс углепрома у государства просто нет.

09.04.2013 МинПром